 Письма наших читателей
Есть один критерий востребованности любого издания, материала, журналиста. Это – письма читателей. Сегодня они приходят не по почте, а по Интернету. Как пришли размышления доктора философских наук Андрея Иванова на материал Михаила Сердюкова о Федоре Конюхове, опубликованный в прошлом номере. Для нашей редакции пришедшие строки особенно дороги. Потому что писаны они не по нашему заказу, а по заказу собственного сердца. По тому заказу, когда молчать не можно.
Сергей МАЛЫХИН
Русское странничество (размышления о миссии Федора Конюхова)
Есть на Руси удивительный человек, возродивший и жизнью своей утвердивший почти совсем забытую, но важнейшую ценность русской культуры. Я имею в виду носителя духа русского странничества - Федора Конюхова.
 Русское странничество - это, прежде всего, подвижность, готовность сняться с насиженного места и отправиться в неизвестность, куда зовет тебя манящий и вечно удаляющийся горизонт.
Странник не привязан к миру сему, хотя честно исполняет в нем свой семейный, профессиональный и гражданский долг. При этом в сознании своем он радикально отстранен от навязчивых вериг быта, карьерного успеха, жажды славы и богатства, а пуще всего - от психологической безмятежности, бытового комфорта и тяги к плотскому удовольствию - этих главных бесовских искусов современного человека. Потому-то он и странен, и страшен для обывателя, ибо не укладывается в его плоские меры и схемы.
Более того, как раз странник воплощает человеческую норму, а странен (если только не безумен!) окружающий его мир с валютными трейдерами и иссохшими от скуки обывателями, прилипшими к экранам компьютеров и телевизоров. Типичная платоновская пещера с тенями вместо реальности.
При этом не надо путать странничество с туризмом. Они - абсолютные антиподы. Нынешний туризм - квинтэссенция мещанской безмятежности и телесного комфорта, или, наоборот, двухнедельная адреналиновая встряска для обывателя, лишенного подлинного зова и дела.
Странник же - воплощение внутренней духовной свободы и психологической непривязанности, живой вызов неба обмещанившейся и изболтавшейся земле. Без странников мир был бы мертв и пресен, как мертва застоявшаяся вода в болоте.
«В городе я всегда задыхаюсь, - говорит Федор Конюхов - и не только когда торфяники горят. Отдышаться и жить полноценно могу лишь в своих экспедициях. Там, где нет пустой говорильни, бестолковости, суеты, а главное, всегда находится время как следует помолиться» (Путешественник без веры жить не может//Природа Кулунды. Спецвыпуск. Ноябрь-декабрь 2010, стр.1).
Странничество - это еще и волевое устранение-преодоление как иллюзорных земных границ, так и собственных человеческих пределов. Границ, преодоленных Федором Конюховым, с избытком хватило бы на несколько десятков жизней. Никто кроме него не покорил два полюса земли, не взошел на ее высочайшие вершины, не совершил несколько одиночных кругосветных плаваний и переходов по пустыням. В Конюхове явлена полнота человеческого бытия на самом пределе жизненных возможностей, где каждая взятая высота - лишь преддверие высоты, еще большей.
Подобный зов к переступанию границ и перешагиванию земных пределов сподвигал русских монахов на освоение заволжских земель; крестьян - на освоение черноземов Дикого поля с ежедневной угрозой быть взятыми в монгольский полон; казаков Ермака - на преодоление сибирских рек, морозов и евразийской племенной разноголосицы.
Вольными странниками по духу были не только Афанасий Никитин и Пржевальский, Крузенштерн и Миклухо-Маклай, но тот же М.В. Ломоносов, основавший московский университет, академик М.А. Лаврентьев - основатель Сибирского отделения РАН и новосибирского Академгородка.
Фактически странникам-нестяжателям мы обязаны образованием нашей страны как великой евразийской державы, занявшей пространство от моря и до моря. Именно странниками обнаруживается и строится все самое лучшее и самое прекрасное в земном мире. Вспомним те же русские сказки и былины: за тридевять земель должен отправиться добрый молодец, чтобы найти и преломить кощееву иглу. Калики перехожие приносят живую воду Илье Муромцу, что тридцать лет в избе сиднем просидел.
Странник - полная противоположность диссиденту, отправившемуся в заморские края в поисках лучшей жизни. Такие - никогда не свои в чужой стране и часто самые ярые ненавистники брошенного отечества.
Федор Конюхов - везде свой, от Америки до Монголии. Но странник всегда возвращается к родному очагу, даже если он задувается злыми ветрами. Через ничем внешне не примечательный лик Федора Конюхова иноплеменники начинают вновь чувствовать русскую «всемирную отзывчивость», о которой писал Достоевский, и истинную Россию - не ельцинскую и не путинскую - а нашу вечную Россию, живущую и единящую народы поверх превратностей земных времен.
И поэтому Федор Конюхов выживает там, где давно должна была бы погибнуть сотня современных экстремалов. А он буквально и в воде не тонет, и в огне не горит, смиряя и обуздывая земные стихии, подчиняя их силе человеческой любви и светлой воли. Ему безусловно веришь, когда он говорит: «Знаете, чего всем нам не хватает сегодня? Любви!» (Путешественник без веры жить не может//Природа Кулунды. Спецвыпуск. Ноябрь-декабрь 2010, стр.11). Все просто и сказано тысячи лет назад - любите мир, ближних и дальних своих - и тогда будет смирен спровоцированный нами природный хаос: уйдут смерчи, успокоятся вулканы, стихнут пожары и наводнения, восставшие против пещерного человека-мещанина и человека-агрессора.
Для меня самым точным художественным выражением того, что делает Конюхов, является картина Н.К. Рериха «Странник светлого града» - одна из самых пронзительных русских полотен великого художника. Философия Конюхова точно выражена в стихе священной индийской «Бхагавадгиты»: «Итак, да будет у тебя устремленность к делу, но никогда к его плодам, да не будет плод действия твоим побуждением, и да не будет у тебя привязанности к бездействию» (Гл.2, шл.47). Что касается поэтического выражения сути странничества, то сразу вспоминается отрывок из стихов Йозефа Кнехта - главного героя бессмертного романа Германа Гессе «Игра в бисер»:
«Пристанищ не искать, не приживаться,
Ступенька за ступенькой, без печали,
Шагать вперед, идти от дали к дали,
Все шире быть, все выше подниматься!
Засасывает круг привычек милых,
Уют покоя полон искушенья.
Но только тот, кто с места сняться в силах,
Спасет свой дух живой от разложенья.
И даже возле входа гробового
Жизнь вновь, глядишь,
нам кликнет клич призывный,
И путь опять начнется непрерывный…
Простись же сердце, и окрепни снова…»
(Гессе Г. Избранное. М.. 1984, С.389).
Удач тебе на всех земных путях, светлый русский странник Федор Конюхов!
Андрей ИВАНОВ
Нам есть во что веровать
В эпохи распада и безвременья душа устает от негодования, пусть даже и праведного. Ей хочется укорениться в чем-то вечном и светлом, превозмогающем тлен и тщету бренного мира, дабы не озлобиться и не отчаяться. Здоровая русская натура жаждет этого особенно страстно. Так тоскуют по солнечному половодью наши могучие реки, скованные мартовскими льдами…
И нам есть во что веровать и есть с чем сверять пульс личного бытия. С нами русская история, в которой никому не удастся осквернить светлые лики преподобного Сергия Радонежского и архиепископа Луки Войно-Ясенецкого, Александра Невского и генерала Д.М. Карбышева, М.В. Ломоносова и В.И. Вернадского, преп. Максима Грека и Н.К. Рериха. Они - уже реально сбывшиеся в нашей истории идеалы творческих и прекрасных жизней, мужественно прожитых в самые беспросветные и горькие исторические времена.
Всегда с нами великая русская литература, и мы, как народ, живем, пока читаем Пушкина и Твардовского, Толстого и Шолохова, Тургенева и Пришвина, а особенно - Достоевского. Ими книга русской судьбы во многом уже прописана, и надо просто самим перечитать ее заново и научить вчитываться в нее наших детей и внуков.
С нами удивительная русская природа. И мы живем, пока храним от обезумевших технократов наши природные святыни - Селигер и Светлояр, Соловки и Валдай, Байкал и Катунь.
За нами наши религиозные и культурные святыни, вокруг которых свершались самые главные события русской истории и которые пока еще светят незримым духовным светом. Это - новгородский, псковский и московский кремли; места великих сражений за Отечество во главе с Куликовым, Бородинским и Прохоровским полями. Это, наконец, наши древние монастырские обители во главе с Троице-Сергиевой Лаврой - духовным сердцем и осью нашего Отечества.
И все же исторический оптимизм народа не может подпитываться лишь светом вчерашнего дня, сколь бы ярким и вдохновляющим он ни был. И, слава Богу, дух подвига еще не покинул пределов нашей земли. Он проявляется в повседневном подвижническом труде множества людей.
Разве сегодня учить детей добру и бескорыстию - не подвиг, когда нам двадцать лет внушали, что не обогащаются только дураки? И разве сегодня не подвиг растить хлеб, когда государство, вопреки здравому смыслу, отказывается его покупать и заставляет крестьянина идти на поклон к банкиру и торгашу?
И разве не подвиг защищать Отечество, когда распродаются недра страны иностранцам и преобладает забота лишь о собственном благополучии, да подкормке услужливых нуворишей? |
